Фридрих Ницше "Злая мудрость.Афоризмы и изречения"

Странно! Стоит лишь мне умолчать о какой-то мысли идержаться от нее подальше, как эта самая мысль непременноявляется мне воплощенной в облике человека, и мне приходитсятеперь любезничать с этим "ангелом Божьим"! Возвышенный человек, видя возвышенное, становитсясвободным, уверенным, широким, спокойным, радостным, носовершенно прекрасное потрясает его своим видом и сшибает сног: перед ним он отрицает самого себя. Кто хочет стать водителем людей, должен в течение доброгопромежутка времени слыть среди них их опаснейшим врагом. Иисус из Назарета любил злых, а не добрых: даже егодоводил до проклятий их морально негодующий вид. Всюду, гдевершился суд, он выступал против судящих: он хотел бытьистребителем морали. "Нет сомнения, что верующие в эту вещь преуспевают во лжии обмане: следовательно, все в ней обман и ложь" -- такзаключают верхогляды. Кто глубже знает людей, тот придет кобратному заключению: "следовательно, в этой вещи есть нечтоистинное: верующие в нее выдают таким образом, сколь уверенночувствуют они себя и сколь хорошей кажется им всякая наживка,если только она заманивает кого-нибудь к этой вещи". Осторожно с периодами! Право на периоды дано лишь темлюдям, которым и в речи свойственно долгое дыхание. Длябольшинства период -- это вычурность. Убожество в любви охотно маскируется отсутствием/достойного/ любви. Безусловная любовь включает также и страстное желание бытьистязуемым: тогда она изживается вопреки самой себе, и изготовности отдаться превращается под конец даже в желаниесамоуничтожения: "Утони в этом море!" Желание любить выдает утомленность и пресыщенность собой;желание быть любимым, напротив, -- тоску по себе, себялюбие.Любящий раздаривает себя; тот, кто хочет стать любимым,стремиться получить в подарок самого себя. Любовь -- /плод послушания/: но расположение полов частооказывается между плодом и корнем, а плод самой любви --свобода. Любовь к жизни -- это почти противоположность любви кдолгожительству. Всякая любовь думает о мгновении и вечности,-- но /никогда/ о "продолжительности". Дать своему аффекту имя -- значит уже сделать шаг запределы аффекта. Глубочайшая любовь, например, не умеет назватьсебя и, вероятно, задается вопросом: "не есть ли я ненависть?". Немного раздражения вначале и -- и вслед за этим большаялюбовь? Так от трения спички происходит взрыв. Жертвы, которые мы приносим, доказывают лишь, скольнезначительной делается для нас любая другая вещь, когда мы/любим/ нечто. Не через взаимную любовь прекращается несчастьенеразделенной любви, но через большую любовь. Не то, что мешает нам быть любимыми, а то, что мешает намлюбить полностью, ненавидим мы больше всего. Гордость внушает злополучно влюбленному, что возлюбленнаяего нисколько не заслуживает того, чтобы быть любимой им. Ноболее высокая гордость говорит ему: "Никто не заслуживает того,чтобы быть любимым, -- ты лишь недостаточно любишь ее!" "Моя любовь вызывает страх, она столь взыскательна! Я немогу любить, не веря в то, что любимый мною человекпредназначен совершить нечто бессмертное. А он догадывается, вочто я верю, чего я -- требую!" "Я сержусь: ибо ты неправ" -- так думает любящий. Требование взаимности не есть требование любви, нотщеславия и чувственности. Удивительно, на какую только глупость ни способначувственность, прельщенная любовью: она вдруг начисто лишаетсяхорошего вкуса и называет безобразное прекрасным, достаточнолишь любви убедить ее в этом. Действительно справедливые люди недароприимны(unbeschenkbar): они возвращают все обратно. Оттого у любящихони вызывают отвращение. Всегда возвращать обратно: не принимать никаких даров,кроме как в /вознаграждение/ и в знак того, что мы по ним/узнаем/ действительно любящих и возмещаем это /нашей любовью/. Повелительные натуры будут повелевать даже своим Богом,сколько бы им ни казалось, что они служат Ему. Ревность -- остроумнейшая страсть и тем не менее все ещевеличайшая глупость. Самец жесток к тому, что он любит, -- не из злобы, а изтого, что он слишком бурно ощущает себя в любви и начисто лишенкакого-либо чувства к чувству другого. Величайшее в великих -- это материнское. Отец -- всегдатолько случайность. Стремление стать функцией -- женский идеал любви. Мужскойидеал -- ассимиляция и возобладание либо сострадание (культстрадающего Бога). Женщина не хочет признаваться себе, насколько она любит всвоем возвышенном мужчину (именно мужчину); оттого обожествляетона "человека" в нем -- перед собой и другими. Женщины гораздо более чувствительны, чем мужчины, --именно потому, что они далеко не с такой силой осознаютчувственность как таковую, как это присуще мужчинам. Для всех женщин, которым обычай и стыд воспрещаетудовлетворение полового влечения, религия, как духовноерасцепление эротической потребности, оказывается чем-тонезаменимым. */Потребности сердца/*. Животные во время течки не с такойлегкостью путают свое сердце и свои вожделения, как это делаютлюди и особенно бабенки. Если женщина нападает на мужчину, то оттого лишь, чтобызащититься от женщины. Если мужчина заключает с женщинойдружбу, то ей кажется, что он делает это оттого, что не всостоянии добиться большего. Наш век охоч до того, чтобы приписывать умнейшим мужамвкус к незрелым, скудоумным и покорным простушкам, вкус Фаустак Гретхен: это свидетельствует против вкуса самого столетия иего умнейших мужей. У многих женщин, как у медиумических натур, интеллектпроявляется лишь внезапно и толчками, притом с неожиданнойсилой: дух веет тогда "над ними", а не из них, как кажется.Отсюда их трехглазая смышленость в путаных вещах, -- отсюда жеих вера в наитие. Женщин лишает детскости то, что они постоянно возятся сдетьми, как их воспитатели. Достаточно скверно! Время брака наступает гораздо раньше,чем время любви: понимая под последним свидетельство зрелости-- у мужчины и женщины. Возвышенная и честная форма половой жизни, форма страсти,обладает нынче /нечистой/ совестью. А пошлейшая и бесчестнейшая-- /чистой/ совестью. Брак -- это наиболее изогланная форма половой жизни, и какраз поэтому на его стороне чистая совесть. Брак может оказаться впору таким людям, которые неспособны ни на любовь, ни на дружбу и охотно стараются ввестисебя и других в заблуждение относительно этого недостатка, --которые, не имея никакого опыта ни в любви, ни в дружбе, немогут быть разочарованы и самим браком. Брак выдуман для посредственных людей, которые бездарныкак в большой любви, так и в большой дружбе, -- стало быть, длябольшинства: но и для тех вполне редкостных людей, которыеспособны как на любовь, так и на дружбу. Кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, тот вернеевсего делает свою ставку -- на брак.