И тогда он подумал о языках, тех языках, которые с трудом давались в
молодости и которые забывали дважды, как Адам. А эти языки были, по сути,
путеводителем, указывающим выход из заколдованного круга одиночек,
отведенного его поколению. Некоторые вкушали заморские фрукты и видели ветры
перемен. Когда глухая жизнь одиночек в своих садочках-отечествах надоедала
и, потеряв терпение здесь, где даже двое не пьют воду вместе, они собирали
свой скарб, некоторые его товарищи говорили вдруг: "Не мы бороду растим!" --
и выворачивали уши наизнанку, ибо тайна хранится в ухе, меняли имя и язык и
пускались скитаться по белу свету за хлебом из семи видов коры. Сохранив в
памяти только те английские, русские, немецкие и французские слова, которыми
грезили годами и которые могли всю жизнь перевернуть, они забирали паспорт и
уезжали, чтобы стать кем-то другим, стать тем, кем не были и не могли стать
в своем отечестве: из одиночек -- общинниками, из идиоритмиков --
кенобитами. Из Йоана Сиропулоса, грека, -- Йованом Сиропуловым, болгарином.
Снаружи было тихо, как за пазухой. В этой бездумной тишине в сознании
Свилара сами собой всплыли слова давно забытого языка, слова, с трудом
выученные в молодости. Странные, долго проталкиваемые, они выступали, словно
затонувшие острова, болезненно выходили из него, и он находил их и слагал в
нечто непогрешимое целое, -- совсем как козы, которые в поисках соли лижут
камень до тех пор, пока не обнаружится и не обнажится в земле древняя
постройка, сооруженная подсоленной штукатуркой.
Ни единой пощечины, которую можно было влепить, не следует уносить с
собой в могилу!
Был когда-то у нас в школе один товарищ, любивший повторять сию
пословицу, однако по виду его было не сказать, что именно так он полагал о
пощечинах. По правде говоря, он походил на тех, кто медленно схватывает, да
быстро забывает. "День бежит быстрее зайца, промелькнет -- и нет его", --
говаривал он; был он хорошенький, но неприметный, словно рассказы, которые
послушаешь да дважды забудешь. В дни юности нашей на меня и прочих учеников
произвел он большое впечатление одним пустячком, мелким и вовсе неважным,
сболтнувши, по своему обычаю, нечто, что всем пришлось по вкусу. Поглядывая
на окружавших нас прелестниц, которые прощают глупость молодым людям, а
некрасивым не прощают ума, он изрек: "Всех их мы употребим вчера!" То ли
высказал догадку, что на ренуаровской картине "Мулен де ла Галетт" пары
кружатся под вальс "Последняя голубая среда". То ли придумал еще какую чушь,
в то время для нас значительную. Поскольку я, естественно, неохотно
запоминаю тех, кто произвел на меня хорошее впечатление, но, напротив, в ту
же секунду предаю их полному забвению, едва ли я о нем еще что-нибудь
вспомню.
ФОТОГРАФИРОВАНИЕ ДУШИ В ТРЕХ ИЗМЕРЕНИЯХ. РЕНТГЕНОСКОПИЯ СНОВ.
Заказы принимаются за семь дней. Проводится генеральная репетиция.
Пользуются спросом сны. всех форматов, как цветные, так и черно-белые.
Особый гонорар выплачивается за успешно снятые воспоминания, пригодные для
воспроизведения. Звукозаписи детских снов будут приобретаться по особо
льготным ценам и распространяться среди коллекционеров.
Разин заволновался. Он почувствовал, будто невидимая рука стерла у него
с лица брови, усы и уши, и уже взялся было за ручку двери, но тут заметил
под невероятным объявлением приписку карандашом:
Мастерская по меньшей мере закрыта.
Разин улыбнулся с облегчением, но от этого мороз ворвался в горло, и
ему пришлось срочно продолжить работу. К полудню он добрался до центральной
площади, и тут его заметили.
Жители городка сразу сообразили, что перед ними -- лучший чистильщик
снега с тех пор, как снег начал выпадать в этих краях, и отвели его
прямехонько в городскую команду по поддержанию чистоты на улицах. "Взялся
неведомо откуда какой-то неизвестный, -- сказали они, -- но с лопатой
обращаться умеет". Ему дали чай, сахар и чайную ложечку, правда Дырявую и с
ручкой, вывернутой так, точно кто-то обладающий огромной силой попытался
выжать из этой несчастной ложки слезу, чай или каплю масла.
Разин пригрелся у печки и немало изумился, хлебнувши чая. Это был
знаменитый белый чай, тот самый, что в царской России продавался по десяти
рублей серебром за фунт". Если этим чаем поили собак, они становились такими
свирепыми, что всех и каждого раздирали в клочья.
Но не успел он расспросить, откуда у них здесь такой чай, как снова
оказался перед сугробом, на этот раз в черневшей на белом снегу группе
городских чистильщиков. Он прислушался к тишине, с которой отныне было
покончено, и с еще большим усердием накинулся на снег, ибо работа сулила ему
и ночлег вместе с прочими дворниками.
Так началась его новая жизнь. Он стирал носки снегом, пил чай из
снежной воды и чистил снег, а в конце зимы был провозглашен лучшим дворником
в своей смене. Просыпаясь, Разин видел отпечаток своего уха на служившем ему
вместо изголовья полотенце, промокшем от слюны и слез, а проснувшись,
начинал вновь и вновь, как бешеный, чистить снег. На следующую зиму о нем
уже писали местные газеты, а через два года в центральной "Правде" появилась
статья о его трудовых подвигах. Профессор стал лучшим снегочистильщиком в
области и одним из лучших в стране. Иногда по ночам ему снились то
двенадцать кораблей под именами двенадцати апостолов, то распятие и
балдахин, влекомые тринадцатью всадниками, которые пытались на скаку догнать
четырнадцатого. Когда же этот четырнадцатый оказался в тени распятия, они
остановились.
-- Кто ты? -- спросили его, не слезая с коней, ученики Иисуса Христа,
собравшись вокруг распятия.
-- Я -- четырнадцатый ученик, -- ответил им неизвестный из-под
балдахина -- и Разин проснулся.
"Имеется в виду водка, которую иносказательно называли "белым чаем".
(Примеч. пер.)
Все лицо у него было обсыпано какими-то песчинками. Он стер их ладонью
и заключил, что это были высохшие слезы из его снов. Во сне он плакал о
своем сыне, которого никогда не видел, хотя знал, что он у него есть.
Очевидно, его сны и слезы опаздывали, они все еще приходили из его прежней
жизни. Потом он встал и хотел взяться за лопату.
Но в то утро лопату ему не дали. Его попросили задержаться в бараке.
Лучшего дворника области хотел видеть некий молодой человек. Кончики его
усов, как и краешки его бровей, скрывались под шарфом, которым была обмотана
его голова. Взгляд его упал, как облачко пыли, на лицо Федора Алексеевича,
молодой человек стащил варежку с одной руки, и в ней появилась зажженная
папироса. Он запихнул ее в рот, достал большой кусок сала и ножик,
заточенный в расчете на левшу. Левой рукой он ловко отрезал ломоть, протянул
его Федору Алексеевичу и сразу перешел к сути дела. Слава лучшего
снегочистильщика, сопутствующая Алексею Федоровичу (под этим именем Разин
объявился по своему новому местопребыванию, и так его здесь звали), ко
многому обязывает всех, в том числе и самого Алексея Федоровича. Поэтому он
должен вступить в коммунистическую партию. Причем незамедлительно. Это имело
бы весьма положительный отклик также и за пределами области, так сказать в
широком аспекте...
И пока на полочках сервировочного столика потихоньку оттаивала
засыпанная снегом коллекция чая, образуя потоки и лужи с запахами липы и
наркотических веществ, Свилар опустился на каменную ограду террасы
передохнуть и согреться. И тут он услышал звук, похожий на чириканье воробья
или посасывание пальца. И увидел колыбельку. Обыкновенную детскую
колыбельку, невесть откуда попавшую в угол террасы. Не понимая, как она
здесь оказалась, Свилар подумал было, что она пуста. Но, подойдя, увидел в
ней крохотного младенца. Красиво запеленатый, он во сне мирно посасывал
палец.
Услышав шаги, младенец проснулся, улыбнулся и открыл глаза. Свилар
заметил, что у ребенка на глазу бельмо, словно в глаз попала капля воска.
Младенец приподнял головку, посмотрел на него этим своим глазом сквозь воск,
и Свилара словно током пронзило в левой стороне груди, когда ребенок вытащил
палец изо рта и вполне отчетливо произнес:
-- Чего уставился, ...твою мать, качай!
Свилар не испытывал такой растерянности с тех самых нищенских времен,
когда вкалывал до седьмого пота, и покорно протянул руку к колыбели. От его
руки на каменный пол вместо одной упали три тени.
Читатель, наверное, не настолько глуп, чтобы не догадаться, что
случилось здесь с Атанасом Свиларом, который одно время назывался Афанасием
Разиным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий